Неточные совпадения
Странное дело! оттого ли, что честолюбие уже так сильно было в них возбуждено; оттого ли, что в самых глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее
юноше: вперед! — это слово, производящее такие чудеса над
русским человеком, — то ли, другое ли, но
юноша с самого начала искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
Трещит по улицам сердитый тридцатиградусный мороз, визжит отчаянным бесом ведьма-вьюга, нахлобучивая на голову воротники шуб и шинелей, пудря усы людей и морды скотов, но приветливо светит вверху окошко где-нибудь, даже и в четвертом этаже; в уютной комнатке, при скромных стеариновых свечках, под шумок самовара, ведется согревающий и сердце и душу разговор, читается светлая страница вдохновенного
русского поэта, какими наградил Бог свою Россию, и так возвышенно-пылко трепещет молодое сердце
юноши, как не случается нигде в других землях и под полуденным роскошным небом.
— Идем в Валгаллу, так называю я «Волгу», ибо кабак есть
русская Валгалла, иде же упокояются наши герои, а также люди, изнуренные пагубными страстями. Вас,
юноша, какие страсти обуревают?
— Довольно! — крикнул, выскочив вперед хора, рыжеватый
юноша в пенсне на остром носу. — Долой безграмотные песни! Из какой далекой страны собрались мы? Мы все —
русские, и мы в столице нашей
русской страны.
Но прежде
юношу ведут
К великолепной
русской бане.
Лаврецкий действительно не походил на жертву рока. От его краснощекого, чисто
русского лица, с большим белым лбом, немного толстым носом и широкими правильными губами, так и веяло степным здоровьем, крепкой, долговечной силой. Сложен он был на славу, и белокурые волосы вились на его голове, как у
юноши. В одних только его глазах, голубых, навыкате, и несколько неподвижных, замечалась не то задумчивость, не то усталость, и голос его звучал как-то слишком ровно.
И когда, уже в высших классах, многие из
юношей, преимущественно
русских, научились толковать о весьма высоких современных вопросах, и с таким видом, что вот только дождаться выпуска, и они порешат все дела, — Андрей Антонович всё еще продолжал заниматься самыми невинными школьничествами.
Семья Хаджи-Мурата вскоре после того, как он вышел к
русским, была привезена в аул Ведено и содержалась там под стражею, ожидая решения Шамиля. Женщины — старуха Патимат и две жены Хаджи-Мурата — и их пятеро малых детей жили под караулом в сакле сотенного Ибрагима Рашида, сын же Хаджи-Мурата, восемнадцатилетний
юноша Юсуф, сидел в темнице, то есть в глубокой, более сажени, яме, вместе с четырьмя преступниками, ожидавшими, так же как и он, решения своей участи.
Час от часу билось сильнее сердце пламенного
юноши, кровь волновалась в его жилах, но усталость взяла свое: глаза его сомкнулись, мечты облеклись в одежду истины, и сновидение перенесло Юрия в первопрестольный град царства
Русского.
— Все, конечно, так! — прервал Истома, — не что иное, как безжизненный труп, добыча хищных вранов и плотоядных зверей!.. Правда, королевич Владислав молоденек, и не ему бы править таким обширным государством, каково царство
Русское; но зато наставник-то у него хорош: премудрый король Сигизмунд, верно, не оставит его своими советами. Конечно, лучше бы было, если б мы все вразумились, что честнее повиноваться опытному мужу, как бы он ни назывался: царем ли
русским или польским королем, чем незрелому
юноше…
К седому итальянцу подошли еще двое: старик, в черном сюртуке, в очках, и длинноволосый
юноша, бледный, с высоким лбом, густыми бровями; они все трое встали к борту, шагах в пяти от
русских, седой тихонько говорил...
Рыжий опять начал говорить о чем-то в ухо бакенбардисту, тот слушал его и скептически растягивал рот, а
юноша итальянец говорил, искоса поглядывая в сторону
русских...
Долго стояли они, пораженные величием Изорина в шляпе Карла Моора с огромными полями и осанкой высокого
юноши Белова, важничавшего перед встречными своей красно-желтой кофтой из блестящей парчи, в которой еще на днях Бессонова играла сваху в «
Русской свадьбе».
— Да, я строг! Люди этого требуют… Мы все,
русские, отчаянные распустехи… К счастью, жизнь слагается так, что волей-неволей мы понемножку подтягиваемся… Мечты —
юношам и девам, а серьезным людям — серьезное дело…
— Худо то, что он не честен. Ведь он умный человек: он должен же знать цену слов своих, — а произносит их так, как будто они ему что-нибудь стоят… Спору нет, он красноречив; только красноречие его не
русское. Да и, наконец, красно говорить простительно
юноше, а в его года стыдно тешиться шумом собственных речей, стыдно рисоваться!
Так в день, предназначенный теми, кто жил до него и грехами своими обременил
русскую землю, — умер позорной и страшной смертью Саша Погодин,
юноша благородный и несчастный.
Как изображу я вам, наконец, этих блестящих чиновных кавалеров, веселых и солидных,
юношей и степенных, радостных и прилично туманных, курящих в антрактах между танцами в маленькой отдаленной зеленой комнате трубку и не курящих в антрактах трубки, — кавалеров, имевших на себе, от первого до последнего, приличный чин и фамилию, — кавалеров, глубоко проникнутых чувством изящного и чувством собственного достоинства; кавалеров, говорящих большею частию на французском языке с дамами, а если на
русском, то выражениями самого высокого тона, комплиментами и глубокими фразами, — кавалеров, разве только в трубочной позволявших себе некоторые любезные отступления от языка высшего тона, некоторые фразы дружеской и любезной короткости, вроде таких, например: «что, дескать, ты, такой-сякой, Петька, славно польку откалывал», или: «что, дескать, ты, такой-сякой, Вася, пришпандорил-таки свою дамочку, как хотел».
Таким образом, типографское предприятие Артура Бенни и его покровительство
русским женщинам постигла участь всех прежних предприятий этого увлекавшегося
юноши: оно не годилось с самого начала.
Но, как бы то ни было, самая мысль составить историю из свода летописей уже замечательна для того времени, когда юные
русские ученые, как все вообще
юноши, давая слишком большой простор своему воображению, отважно заменяли цветами его недостаток фактических сведений.
Так точно было в наши годы,
Когда нас вел Ахмат-Булат!»
С улыбкой гордою шептали
Между собою старики,
Когда дорогой наблюдали
Отважных
юношей полки;
Пора! кипят они досадой, —
Что
русских нет? — им крови надо!
(Прим. автора)] опустела: уже иностранные гости не раскладывают там драгоценных своих товаров для прельщения глаз; огромные хранилища, наполненные богатствами земли
русской, затворены; не видно никого на месте княжеском, где
юноши любили славиться искусством и силою в разных играх богатырских — и Новгород, шумный и воинственный за несколько дней пред тем, кажется великою обителию мирного благочестия.
Знаменит этот
юноша русский...
Ну, натура у него немножко широкая,
русская, увлекающаяся натура, но ведь он честный
юноша!
Мало этого: миссис Уайт, видя, вероятно, к своему изумлению, как легко сделать счастливым такого милого
юношу, вдобавок вовсе не похожего на тех грубых варваров, какими она представляла себе
русских, простерла свое благоволение до того, что выразила желание получить от Ашанина когда-нибудь несколько строк.
Володе эти слова показались и несколько ходульными, и несколько хвастливыми, и он невольно вспомнил, что и
русские солдаты переносили, и не раз, тяжкие лишения не менее геройски. Словно бы спохватившись, что говорит ненужные вещи, да еще перед
юношей, адмирал оборвал свою речь и спросил...
Трое других караульных метнулись, было, к
юноше, сабля одного из них повисла уже над его головой, но в тот же миг выскочившие из-за ближайшей избы несколько
русских стрелков, словно выросших из-под земли, ударили на венгерцев, и те, побросав оружие, кинулись врассыпную…
— Что же, развяжется y тебя, наконец, язык, мальчишка? Ответишь ты мне, наконец, откуда пришел и где видал по дороге
русских? — гаркнул он, снова переходя на общее галицийское наречие и, так как
юноша все еще продолжал молчать, венгерец стал трясти его сильнее и крепче.
— Господи, да ведь он — типичный пруссак! — вихрем пронеслось в голове
юноши и он сразу вспомнил то обстоятельство, о котором давно уже ходили слухи в
русской армии: немецкий император Вильгельм, после целого ряда пережитых его армией неудач на восточном и западном фронтах в борьбе с нашими и союзными войсками, послал целые корпуса в Галицию на помощь австрийцам, терпевшим еще большие неудачи против
русского войска.
Выстрелы давно затихли, не замечалось больше никакой тревоги, И мучительное беспокойство за Милицу как-то сразу погасло в душе
юноши. Теперь все его желания, все мысли сводились к одному: достигнуть возможно скорее
русских окопов, сделать доклад капитану о произведенной разведке и во весь дух мчаться обратно за его другом-Милицей, которая отдохнет, может быть, и за время его отсутствия, действительно, отоспится.
Твой отец был обласкан Государем, я имела честь представляться Императрице, ты получил свое воспитание между лучшими
русскими и грузинскими
юношами и только в силу своего упрямства ты зарылся здесь, в глуши и не едешь в северную столицу.
Но в истории
русского сценического искусства Михаил Семенович — творец двух лиц: Фамусова и городничего, и, в меньшей степени, Кочкарева в «Женитьбе». Во всех трех этих «созданиях» я его видел тогда
юношей, уже значительно подготовленным к высшим запросам от театра и игры актера.
А мои итоги как романиста состояли тогда из четырех повествовательных вещей:"В путь-дорогу", куда вошла вся жизнь
юноши и молодого человека с 1853 по 1860 год, затем оставшихся недоконченными"Земских сил", где матерьялом служила тогдашняя обновляющаяся
русская жизнь в провинции, в первые 60-е годы;"Жертва вечерняя" — вся дана петербургским нравам той же эпохи и повесть"По-американски", где фоном служила Москва средины 60-х годов.
А она, по странному женскому капризу, во что бы то ни стало хотела, чтобы ее французский протеже стоял во главе воспитательного заведения, которое с тем только именно и было основано, чтобы освободить
русских благорожденных детей из-под влияния иноверных «нехристей» и утвердить в этих
юношах «чисто православные
русские начала».
«После него в доме водворился мир» — только не для всех это уже было благовременно. Золотая пора для воспитания
юноши прошла в пустой и глупой суете; кое-как с детства нареченного «дипломата в истинно
русском духе» выпустили в свет просто подпоручиком, да при том и тут из него вышло что-то такое, что даже трудно понять: по фигуральному выражению Исмайлова: «он вышел офицер не в службе».
Потребности, во всех этих отношениях, ребенка,
юноши, мужа, старца, девушки, женщины, старухи; потребности Китайца, Парижанина,
Русского, Лапландца.
Генерал Копцевич собирался скоро, — с пылом
юноши, летящего на свидание, поспешал он в столицу и уже терпеливо слушал последние напутствия гетманской дочери, которая была сомнительна насчет «
русского направления» и советовала этим не увлекаться, потому что «это пройдет».
Он теперь и сам в фельетонах
русской газеты рассказывает свои дебюты, испытания, порывы с приезда в Париж бедным, безвестным
юношей, такого же южного происхождения, как и Золя.
Эта ненависть к
русским не помешала, впрочем, фон-Ферзену дать прием в своем замке бездомному сиротке-юноше, едва вышедшему из отрочества,
русскому по происхождению, но не помнившему ни рода, ни племени, по имени Григорий, искаженному среди немцев в Гритлиха.
Училась она по-прежнему хорошо, и в особенности по
русской словесности, которую преподавал студент — некто Виссарион Иванович Беляев, восторженный
юноша, с открытым, выразительным, хотя и очень некрасивым лицом и длинными черными как смоль, жесткими, прямыми волосами.
Эта ненависть к
русским не помешала, впрочем, фон Ферзену дать приют в своем замке бездомному сиротке-юноше, едва вышедшему из отрочества,
русскому по происхождению, но не помнившему ни рода, ни племени, по имени Григорию, искаженному среди немцев в «Гритлиха».